«Школьная жизнь похожа на марафон, главное здесь − правильно рассчитать свои силы и научиться расставлять приоритеты...»
В октябре 2015 года в Институте образования начали работать образовательные программы магистерского уровня для учителей филологии, истории и общественных дисциплин: «Информационные ресурсы исторической науки», «Политические вызовы современности» и «Филологическая герменевтика школьной словесности». На заданиях по дисциплине «Коммуникации, образование, технологии» (преподаватель Анатолий Каспржак) студентам − практикующим учителям было предложено написать сочинение на тему «Чему меня научила школа». Нам кажется, что выдержки из работ магистрантов* позволят студентам и преподавателям Института образования лучше познакомиться с новыми коллегами.
«Когда я шла в школу, было темно, возвращалась – тоже темно. Такое явление природы называется чукотской полярной ночью. Мы просыпались первыми на планете, первыми начинали учиться, первыми сдавали выпускные экзамены и первыми смотрели передачи по Первому каналу. За время обучения в школе я поняла, что не хочу быть второй».
«Школьная жизнь похожа на марафон, главное здесь − правильно рассчитать свои силы и научиться расставлять приоритеты, чтобы хватило энергии для решения самых главных задач. Расслабляться нам было некогда. Все это воспитало желание побеждать и добиваться своего, укрепило упорство и амбициозность».
«В школе я научилась дружить, любить, бороться, строить отношения, защищать свою позицию, выбирать. Первый мой школьный выбор – идти или не идти на урок литературы. И я прогуляла... С тех пор я выяснила, что дисциплину можно нарушать, а жизнь от этого не становится тусклой…»
«Математику я любила такой искренней любовью, что до сих пор помню, что синус 90 градусов равен единице. Правда, по-моему, это единственное, что я помню. И, к большому сожалению, пока не поняла, как это знание можно "намазать на хлеб"».
«С хорошим настроением мы вбежали в класс, и перед нами возник образ «домомучительницы». Она пообещала заняться нашим воспитанием, а ее фраза «я прижму вас к ногтю» навеяла ужас. И каждый раз, отвечая ей урок, я чувствовала дрожь в коленях. Во время прощания с ней открылась большая тайна: оказывается, она специально занижала оценки, для того чтобы я боролось и ничего не боялась».
«Школа научила меня пониманию того, что нужно делать то, что делать надо. Помню, в четвертом классе я, в общем твердая «хорошистка», получила «единицу» по природоведению за невыполненный рисунок. Мне тогда казалось, что один раз мне простится, что учитель не поставит мне плохую оценку, ведь я всегда являлась «примером» для моих одноклассников. Но учительница не только единицу поставила, но и огласила решение перед всем классом. Я была готова провалиться сквозь пол. Позже, став старше, я позволяла себе послабления, но урок ответственного отношения, полученный в детстве, остался во мне…»
«В школе впервые пришло осознание, что такое относительная правда. На глобальном, почти государственном уровне. В младшей школе я стояла в почетном карауле у большого портрета Брежнева с черной ленточкой и прислушивалась к «народной скорби». Потом, уже в старших классах, было мучительно больно смотреть на историчку, которая напряженно пыталась побороть себя и все-таки выдать нам истину дня, согласуясь с лихо вихляющей генеральной линией партии образца конца 80-х. Выпускной экзамен по истории мы так и не сдали: уже никому не было понятно, что правильно, и где же правда».
Школа научила меня, тому, что «…учитель – это отвратительно. Учитель заставлял дрожать на уроке, прятать глаза и ходить на цыпочках. Учитель кричал, жаловался на тебя всем и выставлял тебя дураком. Наш учитель русского и литературы, например, рабовладелец высшей категории, Салтычиха нашего времени, прекрасный продукт педагогической «евгеники», до сих пор работает. Подстриглась. Родила. Потом ещё раз подстриглась. В общем, жизнь идёт, а её инквизиционный конвейер продолжает работать…»
«К программе и школьным предметам это не имеет никакого отношения. Именно в школе от своей удивительной учительницы физики – вечная ей память – я научилась общению со старшеклассниками. Фактически я скопировала ее манеры, в частности, обращение к ученику старших классов на «Вы». Это поражает и пугает их в первое время, а в дальнейшем учит относиться к себе как к взрослому».
«Наша классная – учитель ИЗО – до вечера сидела с трудными парнями, организовала для них оркестр, ходила с нами в дом культуры, старалась научить нас вальсу… Именно из этой школы – мои приятели и друзья, с которыми общаешься просто так, из интереса к их жизни».
«Школа пыталась меня травмировать по-разному. Но травмировала, конечно, школьная любовь. Попыталась, по крайней мере. Катей звали. Я её с четвертого класса сильно очень любил. До шестого класса, пока она не выбрала моего друга поцелуем на лестничной клетке».
«Короче говоря, школа научила меня тому, что надо прислушиваться к себе и искать нужных людей.
P.S.
Как и любой уважающий себя человек, считаю себя оскорблённым гением, и поэтому вся моя жизнь нацелена на сведение счётов. Сейчас в школе, усиленно этим занимаюсь. Борюсь с невежеством, несправедливостью и косностью. И да поможет мне макаронный монстр. Я родился под знаком Юпитера».
*Подготовлены студенткой 1 курса программы «Филологическая герменевтика школьной словесности» Анастасией Моргуновой и публикуются с согласия авторов. Поскольку материал этот – наш, внутренний, мы позволили себе его сократить, не пользуясь при этом многоточиями и фигурными скобками, дабы не отвлекать внимания от замечательных мыслей наших магистрантов.