Географ Scopus выбрал – как Нияз Габдрахманов чуть не стал чиновником от науки, но понял, что реформы надо начинать с себя

К 30 годам карьера Нияза Габдрахманова вполне сложилась: он возглавляет крупный отдел в Казанском федеральном университете, его ценит  начальство, уважают коллеги, впереди хорошие административные перспективы... Но сделанный им в 2018 году выбор расстроил жену, удивил коллег и оставил в недоумении руководителей. Круто все поменяв, Нияз бросил карьеру и уехал в Москву. Туда, где Высшая школа экономики предложила ему место в общежитии и зарплату, меньшую, чем в Казани. Почему?

Все идет не по плану

– Никакого желания быть ученым у меня никогда не было. Хотя я из академической семьи – мама работала в Казанском медуниверситете. Хорошо помню, как она писала диссертацию. По вечерам, после работы и всех домашних дел, усталая, она допоздна стучала и стучала на пишущей машинке. Очень долго, очень упорно. Я видел, сколько занимает времени и сил путь в науку. Что в этом привлекательного для подростка? Морока одна.

И географом я быть не планировал. В выпускном классе готовился к поступлению на престижный экономфак Казанского госуниверситета. Но однажды увидел объявление о дне открытых дверей на географическом факультете. Меня тогда очень занимала мысль, почему одни страны богатые, другие бедные. И почему-то я подумал, что экономисты на этот вопрос мне не ответят: они все больше по цифрам, сплошная бухгалтерия. Схожу, думаю, к географам, может, удастся там узнать. 

На факультете мне сразу понравилось, преподаватели так зажигательно выступали, особенно здорово декан Юрий Петрович Переведенцев. Он крупный ученый, метеоролог. И он меня реально увлек, вдохновил. С интересом выслушал мои теоретические выкладки о разделении стран по достатку,  ответил обстоятельно, у нас даже дискуссия завязалась. Мне 17 лет, и я подумал, круто – с доктором наук такую важную тему обсудил. Может, на географию пойти? И вид из окон географака жутко понравился: 15-й этаж, вся Казань, как на ладони. Подал документы, успешно сдал экзамены и поступил. Пять лет промелькнули незаметно. Нужно было думать, что делать дальше.

Аспирантура? И в мыслях не было. Но настойчивое внимание военкома к моей персоне заставило скорректировать планы. Как-то не представлял я себя в армейском строю. Нарушать закон тоже не хотелось. Мама посоветовала: иди в аспирантуру. Формально путь в науку начался для меня именно тогда. Но мог и закончиться через два года, если бы я не защитил диссертацию.

Тему выбрал, связанную с изучением демографического потенциала Татарстана, его региональных различий и связи с экономическим развитием районов республики. С тех пор вопросы взаимосвязи географии, демографии и социально-экономического развития – основная сфера моих научных интересов. На всю работу ушел год. На бюрократию – еще полгода. И это, наверное, самое трудное. Многие сходят с дистанции, перегорают. Я справился. И стал кандидатом географических наук. 

Ученый гранд в туризме

Жизнь аспиранта несладкая. Часто меня использовали в своих интересах  руководители. Много писал «в соавторстве», готовил тезисы конференций и научные доклады.  Назначили читать студентам учебный курс по геоинформационным системам – сложнейший и мне абсолютно незнакомый – освоил и его. Обращались из других вузов и научных учреждений – помогал. Никогда не спрашивал, сколько заплатят. Я брался за все. И однажды оказалось, что одновременно веду курсы в пяти казанских вузах.

В какой-то момент я решил, что пора поработать и на себя. Когда плотно занимался ГИСами, открыл фирму. Опыт оказался, честно говоря, неудачным. Я погрузился в бюрократическую изнанку бизнеса: канитель с регистрацией компании, взаимодействием с чиновниками, сдачей отчетов, бухгалтерской документации и кучей другой ерунды. Все это напрочь отбило желание дальше заниматься предпринимательством. Денег фирма приносила немного, а нервов и времени отнимала порядочно. И через 2-3 года я ее закрыл.

Когда на факультете произошли перестановки, я стал заместителем завкафедрой сервиса и туризма. Появилось много знакомых в этой индустрии. Вскоре друзья предложили войти в туристический бизнес. Я согласился, но сразу поставил условие: учредителем быть не хочу, наелся этого достаточно.

Мы продавали путевки и прочее, бизнес шел хорошо. Уже тогда я понял, в чем недостаток многих туристических фирм – их сотрудники плохо знают географию. А у нас с этим все было в порядке. Я устраивал к нам выпускников моего географического факультета, так что персонал был хорошо подготовленным. Очень важно максимально подробно и компетентно рассказать клиенту о курорте, его географических особенностях, климате, достопримечательностях, логистике. Так мы и делали.  Человек видел, что с ним разговаривает профи, и покупал тур именно у нас. Фирма процветала. Но после 2014 года начались проблемы в отрасли, многие туроператоры стали банкротиться. Нам ничего не оставалось, как свернуть дело.

 С туристическим бизнесом я расстался. 

Когда ученый спорит с чиновником

Карьера в университете складывалась удачно и долгое время шла параллельными курсами с предпринимательством. И какой путь станет основным – бизнес или наука – я не мог решить.   

Сложно сказать, когда я выбрал науку. Это произошло как-то буднично. Вдруг поймал себя на мысли, что научная деятельность не только нравится все сильнее, но и приносит больший доход, чем бизнес. Понял: наукой я смогу прокормить и себя, и семью. В бизнесе я личного развития не видел, надоело однообразие. А в науке нет рутины – не знаешь, какие задачи вдруг возникнут завтра. Очень интересно. Все время в творческом поиске. 

В конце концов, я дорос до начальника научного отдела Института управления, экономики и финансов Казанского федерального университета. Огромное подразделение. 6 тысяч студентов, 500 сотрудников. 

Как все казалось хорошо поначалу! Личный кабинет, сотрудники в подчинении, целый штат помощников. Все обращаются на «вы». Пиджаки, галстуки, много важных совещаний с участием высшего руководства вуза. Статус, одним словом. Многие к этому стремятся.  Я не стремился – все сложилось само собой. 

Но через какое-то время возникло стойкое ощущение: что-то идет не так. Чем больше работал, тем все сильнее ощущал парадокс: я находился  на вершине административной вертикали науки, но от самой науки отходил все дальше и дальше. На исследования, которые интересовали меня как ученого, просто не оставалось времени.  Руководство постоянно требовало давать научный результат. Как от шахтеров угля. 

Вуз тогда участвовал в программе повышения  конкурентоспособности  российских университетов – «Проекте 5-100». Мне поставили жесткие KPI – сколько публикаций организовать в изданиях Scopus и Web of science, сколько научных мероприятий провести и привлечь средств. 

В общем, я справлялся. Сам писал статьи, помогал другим публиковаться. Тем более, при определенном опыте, зная, как устроена мировая индустрия публикаций, несложно подготовить статью под критерии. Но когда ты изо дня в день занимаешься одним и тем же, это надоедает. Такой конвейер публикаций. Настоящая наука так не делается. Эта проблема не новая: многие ученые критикуют систему, где наукометрия подменяет собой науку. Все гонятся за количеством. А вот качество публикаций мало кто оценивает по-серьезному.

Внутри меня ученый стал спорить с чиновником. Как ученый я прекрасно понимал, что такое количество действительно ценных для науки публикаций за короткий срок подготовить нельзя. Но как чиновник от образования, у которого есть дорожная карта, утвержденная руководством, я обязан был делать все возможное, чтобы ее реализовать. Финансирование института напрямую зависело от выполнения этой задачи. Если рейтинг упадет – жди сокращения бюджета, оргвыводы, неприятные разговоры с начальством. 

Однажды я понял, что по таким правилам играть не могу.  Я погряз в бюрократии, не развивался как исследователь. А мне очень хотелось заниматься наукой. Нужно было определяться, по какой дороге идти дальше.

Решение подсказала Вышка

Решение уйти из Казанского университета зрело постепенно и подкреплялось тем, что к тому времени у меня сложились довольно тесные связи с Высшей школой экономики. 

Впервые я познакомился с Вышкой, когда решил поступить на магистерскую программу «Управление в высшем образовании». Ее очень хвалили мои знакомые. Собрал необходимые документы, отправил в Москву и... забыл. Уведомление, что я успешно прошел конкурсный отбор, стало неожиданным. Многих опередил потому, что имел много публикаций в Scopus’е. Произвело впечатление на комиссию и мое мотивационное эссе.

Учиться было необыкновенно интересно и весело. Познакомился с коллегами из других регионов. Мы много дискутировали, спорили, делились опытом. Это реально помогло снять шоры. Взглянуть на проблемы университетского образования широко открытыми глазами. 

Очень радовало человеческое общение. Оказалось, что академические ученые вовсе не зануды, как принято их представлять. Большинство оказались такими же веселыми, как и я. Мы обошли, наверное, все кафе и рестораны на Покровке. Очный модуль магистерской стал для нас временем отдыха от вузовских будней, в которых мы крутились каждый в своем городе. Я понял, что в любом ученом, чиновнике от науки надо видеть, прежде всего, человека, а не функцию.  Тогда и контакт легче устанавливать. С тех пор я с легкостью нахожу общий язык и с ректорами, и с проректорами, и с чиновниками. 

Окончил магистратуру, вернулся в Казань к прежней работе. И узнал, что Вышка открывает программу привлечения российских постдоков. Подал документы и поступил. Наш набор стал первым потоком этой программы. Условия контракта были жесткими, на мой взгляд: мы должны были уволиться из своих университетов, при том, что по окончании годовой программы никто место в Вышке не гарантировал. У всех своя карьера, обязательства, семьи, в конце концов. Это как броситься в море без спасательного круга. Нужно решиться. 

Я решился. Программу окончил успешно, и мне предложили должность научного сотрудника в штате Института образования. 

Расстался я со своим прежним работодателем, в принципе, нормально. Хотя не исключаю, что обо мне думали как о предателе, который 10 лет работал, все бросил и уехал в Москву – что его не устраивало? Ведь, вполне возможно, на меня как на перспективного администратора рассчитывали и в дальнейшем. 

Сначала переехал в Москву я сам. Жил в общежитии. Каждые выходные мотался в Казань. Там осталась жена, дети, совсем еще маленькие. И в какое-то время понял, что больше так не могу. Страдаю я, страдает семья. Нужно всем переезжать в Москву. Ситуация была сложная: жена сначала категорически отказывалась. Ее можно понять – в Казани устроенная жизнь, а в Москве – полная неопределенность.  

Хоть мы и светские мусульмане, но у нас в семье все-таки мужчина принимает решения. Приобрел квартиру в Москве, и мы переехали. Сегодня у нас четверо детей – две девочки, они старшие, и двое мальчишек, они родились уже здесь, в столице. Так что  демографическую проблему в стране решаем на практике. 

Работы меньше не стало, но я стараюсь все свободное время проводить с семьей.  Стараемся не только развлекать детей играми или сказками, но и обсуждать с ними серьезные вопросы. Пытаюсь просто и доступно объяснить, например, какие процессы в природе вызывают дождь или грозу, почему на небе облака и откуда берется ветер. Я убежден, что научную картину мира надо формировать с детства. 

  

Мигрировать, чтобы развиваться

Почему именно Вышка? Я понял, что разделяю тот подход к науке, который здесь культивируется. Понравилась академическая атмосфера. Для работы выбрал проектно-учебную лабораторию «Развитие университетов».  Она больше всего отвечала моим научным интересам. Очень понравился коллектив, много молодежи. Я активно публикуюсь, но научных статей в том же Scopus’е стало заметно меньше, чем прежде, зато серьезно возросло их качество. К этому я и стремился.

Моя работа – на стыке академической и проектной деятельности. Много приходится общаться с вузами. Наша лаборатория активно работала в рамках программы «Приоритет-2030», которая ориентирована на развитие университетов в связке с развитием регионов нашей страны. В ней увязаны воедино вузы, местные органы власти и регионообразующий бизнес. Мы помогали многим университетам сфокусировать свои программы с тем, чтобы они на конкурсной основе могли попасть в проект и получить дополнительные возможности для развития. 

Пишем академические тексты, аналитические доклады для министерств и ведомств.  Не могу сказать, что после этих докладов сразу следуют управленческие решения. Но мы видим, что подготовленные нами тексты формируют поле для дискуссии, а значит, могут влиять на государственную политику в образовании, пусть и опосредованно. 

Проводим много исследований по образовательной миграции. У кого-то она вызывает опасения. Но я не вижу большой проблемы в этом. Да, выпускники школ уезжают в другие регионы, они сегодня достаточно мобильны.  Но в том, что они устремляются в хорошие университеты – нет ничего плохого. Это выгодно для человека, и это хорошо для страны. 

Проблема в другом – у нас очень низкий процент возвратной миграции. Получив образование в престижном вузе, даже за рубежом, мало кто возвращается обратно. Это можно понять – у нас в стране высокая пространственная дифференциация, очень разный уровень жизни, зарплат, социальной обеспеченности, инфраструктуры. Пока экономика не позволит создать условия для возвратной миграции, ситуация не поменяется. Государству, регионам нужно постараться, чтобы хорошо образованная молодежь возвращалась, и перестать рассматривать уехавших как предателей. На самом деле это серьезный ресурс, потенциал, которым надо умело распорядиться. С ними нужно поддерживать связи, интересоваться их жизненными планами. И предлагать выгодные условия для работы на малой родине. Очень хочу, чтобы те исследования, которыми мы занимаемся, приводили к положительным эффектам. Надеюсь, что программа «Приоритет-2030» и другие инициативы регулятора каким-то образом исправят ситуацию. Страну можно и нужно развивать через университеты.

Кстати и моя судьба – конкретный пример академической мобильности. Не могу сказать, что Москва – конечный пункт на моем пути в науке. Будут интересные предложения – в России или за рубежом – почему не рассмотреть? Все будет зависеть от конкретики. Это касается и научных перспектив, и, безусловно, бытовых: зарплаты, условий проживания для семьи, социального обеспечения. Для меня принципиально, чтобы семья не испытывала проблем. Я всегда открыт новому.  

Проверено на себе: 5 лайфхаков от Нияза Габдрахманова

Я преподавал в Казани, продолжаю заниматься этим и в Москве – читаю учебный курс и веду проектный семинар в магистратуре. Всегда с удовольствием общаюсь со студентами и молодыми учеными. Стараюсь советовать то, что поможет именно в практической деятельности. Это такие лайфхаки, следуя которым, можно эффективно выстроить свой профессиональный трек.

1. Первым делом, когда я начал писать диссертацию, купил удобный компьютерный стол, офисное кресло, устроил свой маленький уголок ученого в квартире. Другой беспроигрышный вариант: можно поехать на курорт, чтобы ничто не отвлекало от работы. Создайте удобное рабочее пространство для себя. И сделайте первый шаг. Начните с малого, и дело пойдет. 

2. В юности я занимался дзюдо. Главный принцип этой борьбы объясняют на первом занятии: поддаться, чтобы победить. То есть использовать энергию соперника, добавить к своей и провести прием. В жизни это тоже работает. Любую трудную ситуацию надо проанализировать, увидеть в ней скрытые выгоды и постараться использовать в свою пользу. 

3. Некоторые продумывают свою карьеру на десять лет вперед и стараются идти по этому треку. Мой опыт другой: долгосрочное планирование не работает, велика опасность перегореть. Приходилось принимать решения, исходя из конкретных жизненных обстоятельств. Не стройте долгосрочных планов, делайте по максимуму то, что можете, здесь и сейчас.

4. Я много путешествовал. Это помогло понять, как всё неодинаково и нашей стране, и в мире. Есть такое понятие – академический инбридинг, когда научная карьера складывается в одном вузе – от студента до ученого. Это не очень хорошо. Появляются  определенные шоры. А ведь у каждого университета своя система управления, специфическая академическая атмосфера. Их надо изучать. Пока нет обременения семьей, другими заботами, путешествуйте. Это обогащает, добавляет широты взгляда. 

5. Первые годы в науке были очень трудными. Приходилось, кроме своей работы, делать много чужой. Многое казалось несправедливым. Многое – лишним и ненужным. Но ничего не пропало зря. Появился необходимый опыт, уверенность в своих силах, нужные связи в академической среде, понимание важного и второстепенного. Не бойтесь браться за сложные задачи, не стесняйтесь труда, не отказывайтесь от поступающих от руководства предложений, работайте много – все это окупится в будущем.