«Если мы не выясним «драйверов» роста, то у нас останутся неуспешные дети»
Исак Фрумин, научный руководитель Института образования НИУ ВШЭ: Россия уже занимала первое место в PIRLS в 2006 году. Когда мы проанализировали результаты, то выпустили книгу «Неожиданная победа: Российские школьники читают лучше других». Мы долго выбирали название, и когда директор Всемирного банка по России пришел на ее презентацию, он сказал, что нам пора пить антидепрессанты, потому что у нас если победа – то неожиданная, а вот поражение мы всегда ожидаем.
Галина Ковалева, руководитель Центра оценки качества образования Института стратегии развития образования РАО: Удивительный результат, который мы не можем объяснить – резкое увеличение за 5 лет числа детей, которые, отвечая – не на прямой вопрос «Любишь ты читать или нет?» – а на вопросы, связанные со шкалой позитивного отношения к чтению, отвечали положительно. Их стало больше на 20%. А количество российских детей, которые не очень любят читать, уменьшилось с 13 до 10%.
Галина Цукерман, ведущий научный сотрудник Психологического института РАО: Полмира позавидует нашим результатам. Но дальше идет разговор, который происходит между тренерами олимпийских чемпионов. У каждого спортсмена есть свои сильные и слабые стороны, и тренер знает, в чем его слабость и на какие его способности можно опираться. У наших чемпионов умение интегрировать содержание и форму текста является сильной стороной, умение находить информацию и делать простые выводы – не самой сильной. Итак, юные читатели блистательно интерпретируют, но не так хорошо находят информацию. Как это вообще возможно? Не будем думать про эти процессы как про более сложный и более простой. Представим себе цыпленка, у которого ослабленное зрение. Зрение – ничуть не более простой процесс, чем пищеварение. Если зрение слабое, цыпленок находит мало корма, а пищеварение у него при этом отличное. Вырастет ли цыпленок? Да. Но – тощим. И когда нашим детям будет 15 лет, мы будем пожинать результаты того, как они ищут информацию.
Марина Демидова, руководитель Центра педагогических измерений ФГБНУ ФИПИ: Все это нуждается во вторичном анализе, но, окидывая взглядом кривую российских результатов, я понимаю, что первое место в 2006 году – это существенное влияние перехода на четырехлетнее образование в начальной школе. Рост результатов в 2016 году после стагнации, как мне кажется, показывает влияние последнего ФГОСа. Я очень внимательно слежу за разными дидактическими материалами по началке и прекрасно вижу, что стандарт развития оказал развивающее воздействие на учителей. Возникло большое количество качественных методических материалов, которые оказывают на педагогическое сообщество большое влияние.
Тигран Шмис, руководитель образовательных проектов Всемирного банка: Попытка ответить на вопрос «почему» – самая важная. Страны проводят простой корреляционный анализ, каузальный анализ делают редко. Например, почему Финляндия первая в PISA? Она показывает, что делает, и мы пытаемся ассоциировать это с тем, какая политика будет успешной. Возможно, если мы будем проводить такую политику, то результаты будут расти. Но не все страны, повторяя то, что делает Финляндия, приходят к тем же результатам. Хотя какие-то универсальные вещи могли бы помочь продвинуть систему. Уже просто инвестиции в оценку качества, в участие в международных исследованиях – то, что нужно поощрять.
Катерина Поливанова, директор Центра исследований современного детства Института образования НИУ ВШЭ: Если мы не выясним «драйверов» роста, то у нас останутся неуспешные дети, дети, которые растут вне помогающей семьи, – останется «хвост», который мы не можем вытащить. И нам нужны внятные исследования про это. В книге «Неожиданная победа» была глава про анализ учительских практик. Сегодня мы тоже делаем предположение, что у нас поменялись практики, хотя мы могли, к примеру, сильно разбогатеть. Учитель начальных классов – это массовая профессия, и они вдруг сильно улучшили свои практики. С чего бы? Очень может быть, что новые типы учебных материалов, в которых эти практики зашиты, стали тем механизмом, который помог массовому учителю хорошо работать.
Почему наши результаты PISA не блестящие? Возможно, в начальной школе мы эксплуатируем возрастную мотивацию детей, которую, грубо говоря, нам предоставила природа. А в средней школе к этому добавляется реальная жизнь, за гаражами. И мы получаем провал.
Александр Асмолов, руководитель ФГАУ «ФИРО»: Нет никаких оснований для эйфории. В октябре этого года были подготовлены изменения, начисто убивающие стандарты, которые привели к тем результатам, которые мы сегодня обсуждаем. Это вариант стандартов, где ЗУНы были бы на первом месте, где никакие рефлексии бы не рассматривались, и где была бы попытка «скрестить ужа с ежом» – ЗУНовский подход с идущим от идеологии развития Выготского системно-деятельностным подходом. В первых строках было бы написано: «системно-деятельностный», а потом – длинный перечень того, как дети должны зубрить и опираться на репродукцию. Если работать в пространстве школы, то невозможно вводить стандарты как минимум. Стандарт – это мера необходимого разнообразия, а не минимума.