«Разговоры о «наказании школ» меня поразили»
В Инобре Вы обсуждали с российскими коллегами «регуляторную гильотину». Так правительство назвало реформу контроля в образовании – из-за «обрубания» лишних требований. Вам знаком этот термин?
– Термин для меня новый, но что-то подобное было сделано однажды в Великобритании. Там мы использовали название «костер регулирования». Я выслушал российских коллег и думаю, что «гильотина» – прекрасная возможность для России перейти от нормативного регулирования и большого количества требований к модели, основанной на внутренних процедурах контроля качества. Ими могут управлять сами школы при поддержке центра, который уже не будет смотреть на них сверху вниз. Еще одно достоинство такой реформы: меньше государственных требований и проверок — больше времени на реальную помощь школе.
На Ваш взгляд, как может выглядеть контроль «без государства»?
– Он не «без государства». Речь о том, что эти инструменты могут разрабатывать и использовать все заинтересованные стороны. Более того, государству отведена важная роль модератора в том, что считать высоким уровнем образования и к чему стремиться. Во главе этой системы стоят не предписания, а принципы. Принципы, связанные с образовательными результатами, поддержкой творческих подходов в школе и удовлетворением потребностей конкретных учеников.
Роль правительства в такой системе больше сводится к сбору данных, которые нужно использовать не для наказания, а для коучинга. Важно поощрять практику самообследования в школе, это развивает в учителях не только навыки, но и уверенность в себе. И в дополнение к этому – обязательно должен быть обмен опытом и лучшими практиками между школами.
Но сторонники сильного государственного контроля уверены, что школы «без присмотра» снизят качество образования…
– О, это такое заманчивое заблуждение, что карательный подход дает лучшие результаты. На самом деле он просто ослабляет учителей, ограничивая их творческий поиск. Он побуждает сосредоточиться исключительно на тех вещах, которые проверяются внешними силами. Учителей лучше избавлять от тотального надзора, тогда они смогут поддерживать друг друга в развитии.
Разговоры о том, что устранение контроля «сверху» повредит системе, мне приходилось слышать часто. Но, во-первых, это не устранение. Вы не отдаете весь контроль директорам и учителям: проверки остаются, но вместо общих становятся выборочными. Так государство не только видит происходящее в системе образования, но и сигнализирует, что школы не сами по себе.
Выборочные проверки – это большой ресурс помощи. В Шотландии мы постоянно находились в контакте с местными властями, чтобы знать, с какими школами они испытывают трудности. Именно эти школы мы включали в выборку для выявления проблем, которые решали вместе с учителями.
Российская система контроля качества образовании чем-нибудь похожа на шотландскую, британскую?
– Я не очень хорошо знаком с вашей системой, но скорее сравнил бы увиденное в Москве с Восточной Европой. Например, в Чехии похожим образом перестраивали систему контроля. Мне понравилось, какие принципы провозглашает российское образование. Ваши законы говорят о «гуманистической природе», о целостном развитии ребенка, а не только об академических результатах.
Но, конечно, термины, которые я слышал – «наказание», «карательный процесс», «строгие правила» – меня немного поразили. Разговор все же должен больше вестись вокруг поддержки развития учителя.
Какие альтернативные инструменты контроля перспективны в России?
– Возможно, в какой-то форме некоторые уже существуют. Во-первых, хорошо бы создать набор «инструкций», гайдлайнов, практик показателей качества, а также собрать советы, как использовать эту информацию в конкретной школьной среде. Такие наборы существуют во многих национальных системах.
Во-вторых, полезен хороший механизм доставки обработанных данных обратно в школу, начиная с результатов ЕГЭ после 9 и 11 класса. Некоторые государства уже отладили такой пакетный анализ. Школе он помогает выявить свои проблемы и сопоставить себя с другими. Например, в Уэльсе дополнительно учитывают социальные условия школ. Конкретная школа может сравнить свои результаты с той, которая похожа на нее, например, по контингенту учеников.
До назначения министром Вы были «главным инспектором Ее Величества по образованию в Шотландии». То есть воплощали тот самый «государственный контроль»? Вам удалось реформировать систему?
– Когда я занял этот пост в середине 90-х, шотландская система уже шла к кооперативной модели контроля. А вот когда перед этим я работал на аналогичной должности в Уэльсе, там да – была более формализованная модель. Мы начали ее реформировать. Самое важное, что мы сделали в Шотландии – перешли к выборочным проверкам школ и сократили таким образом их частоту. Ранее все школы подвергались проверкам раз в шесть лет.
В России школы, которые развивают нестандартные, экспериментальные методики, под особо пристальным вниманием проверяющих. В Великобритании была такая проблема?
– Нет. И у вас это тоже следствие стандартизированного регулирования и содержания, и формы образования. Это порождает проблемы. Люди становятся более восприимчивы к существующим или мифическим рискам. Думаю, можно изменить подход регулирующих органов: перейти от проверок на соответствие стандартам к тому, чтобы изучать образовательные результаты учеников. Главное, не быть предубежденными. В свою очередь, если любая школа действительно думает, что может достичь лучших результатов новыми методами, то она должна иметь мужество сделать это. Больше будет таких школ – изменится отношение проверяющих.
Кстати, и сами проверяющие в этом заинтересованы. Когда мы контролировали «соответствие стандартам», то это была работа для команды из 10 человек на две недели. Когда начали проверять результат – с этим справлялась команда из пяти человек за неделю. О том, как поменялось восприятие проверок самими школами, даже не говорю.
Каковы Ваши впечатления об Институте образования НИУ ВШЭ, от общения с российскими коллегами?
– Я мало знал об институте раньше, это мой первый визит в Россию. Уровень экспертной работы, которую я здесь увидел, довольно высок. Мне интересно сотрудничать с вашим институтом дальше. И в целом мне показалось, что у жестких принципов тотального контроля осталось немного сторонников. Все настроены на то, чтобы предложить школам больше самостоятельности, ответственности и творческой свободы.
Спасибо за помощь в подготовке интервью Лаборатории образовательного права ИнОбра НИУ ВШЭ и стажеру-исследователю Евгению Пучкову.
Пучков Евгений Вадимович
Стажер-исследователь Лаборатории образовательного права