Тема «исследования и аналитика»

Сегодняшних школьников часто называют цифровыми аборигенами: они чуть ли с рождения со смартфонами в руках. Не знают жизни без доступа к интернету и мгновенной связи, привыкли использовать их для решения всех проблем, получают обилие информации по любому запросу. Несмотря на всё это, цифровая грамотность развита у них по-разному и в целом не то что блестяще, — считают эксперты Инобра, которые измерили эти компетенции у 3,5 тысяч подростков. Как их развивать — вопрос дискуссионный, понятно только, что у школы здесь мало что получается, несмотря на всю «цифровую трансформацию». Почему — обсуждали на семинаре Инобра.

Вокруг «мягких» навыков давно уже нет принципиальных споров: все, даже консервативные ФГОСы, согласны, что их надо развивать. Обычно их список сводится к так называемым 4К (креативность, коммуникация, критическое мышление, командная работа), впрочем, спор и о составе, и о самих терминах — еще одна «вечная тема» для системы образования. На открытом семинаре Инобра обсуждали новый поворот этой темы, связанный, главным образом, с обучением взрослых. У работодателя все больше запросов не только на «твердые» (профессиональные), но и на «мягкие» навыки кандидата. А тот, в свою очередь, идет на курсы, чтобы учиться конкретике, связанной с профессией, и вряд ли готов платить за отдельные 4К-программы. Задача игроков на этом рынке, таким образом, максимально органично встроить «мягкое» в «твердое» в содержании курсов.

Сто лет назад Макаренко работал с малолетними преступниками — так тогда вполне официально, без лишней дипломатии, называли проблемных детей. Чуть позже в словаре педагогики появляется термин «трудные подростки», и, кажется, до сих пор не ясно, для кого они несут трудности. По итогам дискуссии на вторничном семинаре Инобра можно сделать вывод, что в первую очередь для взрослых: те специалисты школы, которые работают с проблемным контингентом, часто испытывают растерянность, страх отступить от инструкции и одиночество.

Городская застройка быстро меняется. Логично, ведь это бизнес, и девелоперы стремятся ответить на все запросы покупателей жилья, включая образовательные, и даже предугадать их. А школа остается школой, даже если она построена в новом квартале. Она не всегда хочет (и может) быть тем «интеллектуальным хабом» для жителей района, как это предлагает бизнес или продвинутые покупатели новых квартир. Это стало одной из тем, которые обсуждали на вторничном семинаре: разбирали опыт проектов образовательного бюро «Лернити» в Новой Москве и вообще идеи на стыке урбанистики и образования.

Кулинарное училище, урок, посвященный правильной разделке рыбы. Как это выглядит в нашем представлении? Вот мастер, окруженный учениками, в его руках нож, рыба. Как это выглядит на самом деле (чаще всего)? Вот слайды, преподаватель водит указкой: делайте так и так. Пример привела директор Академии Ворлдскиллс Россия Светлана Крайчинская на семинаре, посвященном подготовке кадров для среднего профессионального образования: обсуждали основные барьеры и способы их устранения.

Пару недель назад Вышка опубликовала мониторинг качества приема в российские вузы. Обсуждая его результаты, эксперты и пресса много говорили о «региональном развороте» и спорили, удается или нет восполнить дефицит инженеров для российской экономики. Более долгосрочные тенденции, выявленные по мониторингам последних нескольких лет, обсуждали на вторничном семинаре Инобра. Исследование провели Кирилл Зиньковский и Ирина Абанкина из Центра финансово-экономических решений в образовании.

В СССР всё было однозначно: для больших исследований — Академия наук, а задача университетов — учить студентов, все остальное постольку-поскольку. В наши дни вузовская наука немного выбралась из тени, но остается много белых пятен: до какой степени научные подразделения автономны? Они богаче, свободнее, чем остальные структурные единицы вуза? Результаты исследования Центра статистики и мониторинга науки и инноваций ИСИЭЗ НИУ ВШЭ представила директор центра Екатерина Стрельцова: это был последний вторничный семинар 2022 года.

О поддержке одаренных детей в системе общего образования активно заговорили относительно недавно. По крайней мере, обозначили это в качестве одного из главных трендов: такие госпрограммы и формулировки законов начали появляться всего-то несколько лет назад. Что это меняет в восприятии и действиях учителей и родителей, обсуждали на вторничном семинаре Инобра.

На вторничном семинаре часто звучало слово «теневой». Не потому, что сфера репетиторства все еще не полностью легальна, а из-за термина Марка Брэя, который описал репетиторство как тень системы образования: полностью копирует содержание, изменяется синхронно, не предлагает ничего принципиально отличного от школы и улучшает результаты обучения в школе. В связи с чем Ирина Абанкина заключила, что «российская школа — с тенью, ее не стереть, она может только менять конфигурацию, но не исчезнуть». Обсуждали, как вовлеченные в теневое образование сочетают разные виды педагогической деятельности и как это сказывается на заработке.

Вряд ли многие слушатели вторничного семинара Инобра раньше задумывались о самом понятии «дошкольник» — до того, как услышали реплику профессора Александра Савенкова: «Что это вообще за слово? Как будто ребенок живет для того, чтобы в эту школу поступить!». Темой семинара стало состояние перехода — так исследователи называют период, когда ребенок впервые идет в садик или школу. Последнее перетекло в дискуссию о том, надо ли форсировать этот процесс — сегодня многие дети начинают знакомство со школьной программой задолго до первого класса.