Человек-оркестр для образования
Власть учителя рухнула
«Благодаря» карантину в образовании сложилась уникальная ситуация: индивидуализация может выйти на первое место. В основе этого принципа – инициатива, самоопределение, самоорганизация человека, всё, что связано со становлением личного смысла. Школа раньше, как правило, думала об этом во вторую очередь: сначала нужно сдать экзамены, выполнить ФГОС, а уже потом – в свободное время заниматься тем, что вам интересно. Но коронавирус изменил эту ситуацию. Ребёнок теперь остаётся дома. Он может выключить звук компьютера, уйти в другую комнату, не делать задание, если это не интересно. Всё. Только если он сам будет считать, что это ему важно и нужно, включится в дистанционную учёбу.
Традиционная роль учителя во многом держалась на техниках принуждения. Но на расстоянии, в дистанционных форматах, этими техниками невозможно удержать власть над классом. Нет больше тех педагогических способов, которые работали, начиная со средних веков. В онлайн-среде исчезает и вертикально структурированное пространство от детского сада до вуза, где всё строго подчинялось определенным правилам, расписанию. В дистанционном пространстве таким «клеем», который позволяет удерживать сам учебный процесс, остается только привлекательность содержания и способов обучения. Не интересно – значит, я из этой группы выхожу, и никто не сможет меня удержать.
Современная педагогика вынуждена сейчас уходить от классического принципа «Учитель лучше знает, что делать» в работу с индивидуальным смыслом каждого ребенка. Учиться понимать, что его сейчас на самом деле интересует. А это уже во многом задача тьютора.
Пир во время чумы
«Тьютор» для многих педагогов еще остается новым словом, хотя оно уже постепенно приживается в России. Мы еще в 90-х искали русский аналог. Ближе всего по смыслу – «педагогическое сопровождение». Есть педагог «формирующий», который работает с тобой по принципу «У тебя не было – а мы сделаем, сформируем», а есть тьютор- педагог, который помогает сделать твое образовательное движение более осознанным, менее хаотичным. Это идет еще от средневековых университетов Англии: там не было разделения на учебные курсы, человек уходил в университет, как в монастырь, и жил в атмосфере «избыточного» знания по всем наукам сразу. И появлялись наставники из числа старших студентов, которые помогали ему уйти от этой избыточности, понять, кем он хочет выйти из университета, какое знание индивидуально собрать для себя.
Эта профессия во многом ситуативная. Основана на беседах, вопросах наставника и твоих ответах, рефлексии – поэтому ее и в современном виде так сложно описать в стандартах. Кстати, это не такая уж «посторонняя» для России профессия: до революции так строилось домашнее обучение, в Пушкинском лицее была практика «дядек», а в советское время по такому принципу учили в МФТИ. У его истоков стояли Иоффе и Ландау, которые «подсмотрели» эту практику во время стажировки в Кембридже.
Для нас сегодняшняя ситуация, к сожалению, оказалась «пиром во время чумы», но сейчас тьюторская компетентность становится базовой для массового учителя. Он просто обречен сопровождать индивидуальную программу своих учеников, искать новые формы
и способы удержания детского интереса. Самое худшее, что может случиться – это ситуация, когда посредственный офлайн будет перенесен в онлайн. Да, не всё будет получаться сразу. Но здесь – как в поговорке: «Если ты не можешь сразу двигаться к цели, хотя бы смотри в эту сторону». Пусть учитель начинает «смотреть», а первыми союзниками станут родители. Особенно те из родителей, кто практикует семейное образование. Раньше на них смотрели, как на чудаков, чуть ли не городских сумасшедших, а теперь учителя «забрасывают» их вопросами: «Какими методами вы работали? Помогите, подскажите нам». Сторонники семейного образования, сами того не ожидая, стали методистами.
Вернуть всё, кроме свободы
Сейчас самый важный вопрос – чем помочь учителю на этом пути. Я считаю, главное – необходимо высвободить, снять излишние регламенты, проверки. Я десять лет была директором первой частной школы в России, в которую не приходил с проверками только ленивый, и знаю, о чем говорю. Я выходила к методистам и спрашивала: «Вы кандидат педагогических наук? Нет? А я – кандидат наук, и знаю, что когда люди только начинают осваивать новое, их нельзя тревожить! Учителя еще только создают систему развивающего обучения, они ночами не спят, переживают. Если вы начнете проверять их сейчас по вашим традиционным канонам – они остановятся в самом начале. Поэтому я вас не пущу».
Так и сейчас, когда учитель начинает пробовать новые формы, налаживать контакт с родителями, его нельзя тревожить. Это – ситуация поиска, а в этом процессе нужна толерантность руководителей, а не постоянные проверки.
«Если ты не можешь изменить ситуацию – измени к ней отношение». Это применимо сейчас и к карантину. Учитель может взглянуть на это как на ситуацию, когда можно попробовать новые разработки и методики. Для этого педагогам нужно самим кооперироваться в группы, стыковать свои занятия, проводить вебинары. Задать, например, совместный большой учебный модуль, а не дробить на отдельные учебные предметные занятия. Это шанс на свободу. Когда карантин закончится – такие учителя уже не вернутся на «старые рельсы», потому что человек может вернуть назад всё, кроме свободы.
Не важно, какие методы такой учитель выберет в итоге. Важно, что это будет человек-оркестр, который будет уметь многое, которому доверяют родители. Он будет центром притяжения для учеников.
Школа закрылась – открылся весь мир
Новая ситуация перспективна тем, что размываются границы основного и дополнительного образования – собственно, уже очевидно, что эти термины устарели. Ребенок сидит дома и изучает, например, дробные числа. Если ему это интересно, он может зайти на «Фоксфорд», на «Учи.ру», проконсультироваться с одним учителем, с другим. Вся ситуация сейчас движется в сторону открытого образования и индивидуальной программы. По этому пути идёт весь мир: кто-то резко активизировался из-за вируса, как Китай, а кто-то развивал это и в силу других причин. Например, Финляндия, где давно работали над системой, при которой дети с дальних хуторов могут не ездить в школу, но продолжать полноценный учебный процесс.
Российская школа до сих пор побаивалась тьюторов, отчуждалась от них. Но и в традиционной школе можно было работать «по-тьюторски» – стараться во всем создавать ребенку пространство выбора. Вот он пришел на урок и выбирает темп и способ подачи материала. Вот он выбирает, как хочет сдавать домашние задания – ежедневно или периодически, но большими блоками... Сейчас, когда традиционная школа закрылась, самое время перенять у тьюторов их опыт, методы работы, и вспомнить слова, выбитые на фасаде знаменитой Summerhill в Англии: «Наша школа не учит, зато развивает интерес каждого».