Маленький человек для большого государства: как зарождалась советская система дошкольного воспитания

В 1920–1930-е годы детский сад стал не просто местом, куда родители отдавали детей на время работы, а пространством, где ребенок впервые входил в иную социальную реальность. Коллективные ритуалы, советские обряды, общие правила заменяли привычный домашний уклад и начинали формировать мировоззрение маленького человека для большого государства.

Софья Спиридонова проанализировала архивные записи воспитателей, протоколы Главсоцвоса и материалы детсадовских собраний тех лет. На открытом семинаре ВШЭ по образованию она показала, как этот институт постепенно оформлялся как самостоятельная воспитательная среда со своими нормами и символами, которая существовала отдельно от семейного воспитания и нередко конкурировала с ним.

Индустриализация требовала рабочих рук. Молодые женщины массово выходили на производство, и государству нужно было создать инфраструктуру ухода за детьми. В сельской местности воспитательниц готовили из колхозниц-активисток, а содержание площадок частично обеспечивали урожаем с «гектара дошкольников». Но дело было не только в экономической необходимости.

После революции власть стремилась перенести функции воспитания из семьи в общественные институты. В детских садах формировалась новая культурная среда: вместо религиозных ритуалов появились «октябрины», красные уголки с портретами лидеров, праздники на фоне государственных символов. Дети участвовали в коллективных дежурствах, помогали на кухне, ухаживали за животными в живых уголках.

Архитектура стала частью педагогики. К концу 1920-х сложилась модель групповой ячейки: изоляция на случай эпидемий, ориентация здания на солнце, прозрачность пространства, чтобы воспитатель мог видеть детей в любой точке. Мебель и игровые площадки проектировались под детскую активность, а их содержание менялось вместе с эпохой: от кораблей и автомобилей к ракетам в 60-ые.

Советские педагоги изучали зарубежный опыт, включая системы Фребеля и Монтессори, а также американские практики. Одни считали эти методики индивидуалистичными и не соответствующими коммунистическим задачам, другие видели в них полезный исследовательский потенциал. Споры кипели, но система тем временем становилась все более централизованной и унифицированной.

К 1930-м годам детсады превратились в места, где ребенок не только учился навыкам, но и осваивал способы мышления о будущем. Конкурсы рисунков «Социалистический город глазами детей» показывали, как дети представляли город утопией: железные дороги, подводные лаборатории, стратостат-комнаты.

Система сформировалась как воспитательная среда со своими ритуалами и представлениями о коллективной жизни. Ребенок, который проходил через детский сад, входил в школу уже знакомым с логикой советских институтов. Для поколения, выросшего в этой системе, она была естественной частью взросления.

Важное место в содержании семинара заняли выступления дискуссантов: М.В. Тендряковой и А.Г. Каспржака. 

Мария Владимировна предложила осмыслить выступление через ретроспективу тех требований и ожиданий, которое предъявляло человеческое общество к детям на протяжении веков. Трансформация как образа тела, так и образа мыслей, встраивание ребенка в культуру, в т.ч. и через борьбу с его «естественными свойствами» — установка, характерная для самых разных культурно-исторических условий. 

Анатолий Георгиевич в своей презентации обратился к проблеме того, как современное образование представляет свои цели и ценности, поставил вопрос о значении «больших идей» в школе сегодня.