Тема «экспертиза»

За последние 15 лет систему оплаты труда учителей пытались «настроить», как минимум, дважды. В конце нулевых – когда государство ввело НСОТ, новую систему оплаты труда для бюджетников. Тогда-то и появилась та тройка, которой сегодня жонглирует школа: базовая часть, компенсации и стимулирующие выплаты. А в 2012 году «майский» указ Президента потребовал привязать зарплату учителя к средней по экономике региона. К чему пришли и что поменять, чтобы учителя стали получать больше и выплаты эти были бы прозрачны – эксперты, чиновники и парламентарии обсудили на открытом семинаре ВШЭ по образованию. А новую систему, которая сделает понятной и справедливой зарплаты учителей в масштабах одного региона, Минпросвещения анонсировало прямо на семинаре.

В мегаполисах и небольших селах, в центральных и отдаленных регионах возможности у детей разные. Это неравенство подтверждено многими исследованиями: и по качеству образования, и по шансам для выпускников. В Хангаласском улусе Якутии выработаны и уже применяются три практики, которые помогают школам района вместе улучшать качество образования и таким образом повышать шансы выпускников. Они стали частью большого проекта социального воздействия, в котором участвует Инобр. О том, как работают эти практики, сотрудники института и якутские учителя рассказали на форуме «Стань выше с Вышкой!».

Реформа аспирантуры началась почти синхронно в нескольких постсоветских странах. Проблемы, которые она должна решить, тоже во многом общие – высокий отсев, небольшая доля успешных защит. Но подходы разные. Если в России все изменения аспирантуры происходили «сверху», то Казахстан пошел по другому пути – там ключевые решения диктовали своего рода профсоюзы молодых ученых. Казахстанский опыт проанализировала Арай Саниязова, эксперт Центра социологии высшего образования. Несколько лет назад она защитила PhD в Назарбаев Университете и наблюдала за тем, как менялась национальная аспирантура (теперь, по-новому, докторантура) изнутри.

Когда-то в СССР было начальное и среднее профессиональное образование. К начальному относились, например, трактористы, монтёры, повара. В структуру среднего профобразования входили более сложные специальности – вроде фельдшера или медсестры. Это деление сохраняется в колледжах и сегодня. Одни программы  относятся к «квалифицированным рабочим», другие – к «специалистам среднего звена» (в документах это названо жутковатыми аббревиатурами ППКРС и ППССЗ). Что радикально изменилось по сравнению с прошлым? – соотношение между долями обучающихся на квалифицированных рабочих и специалистов среднего звена. Численность будущих рабочих стремительно сокращается. Об этой проблеме предупреждают эксперты Центра развития навыков и профессионального образования и Лаборатории исследований рынка труда Вышки. Их доклад опубликован в серии бюллетеней Мониторинга экономики образования.

Советский Союз распался 30 лет назад, осколки некогда общей школьной системы уже мало похожи друг на друга. Но, оказывается, если сравнить системы оценки образования в деталях, можно увидеть общие проблемы – и понять, на какие примеры равняться, чтобы их разрешить. Такой опыт проделали эксперты семи стран, объединенные в рамках общего проекта Шанинки и Инобра. Результат их работы – монографию под редакцией Виктора Болотова, Ростислава Горбовского и Елены Ленской – выпустила Вышка.

Инобр и Казахский национальный педуниверситет имени Абая подвели итоги второго года работы «зеркальных лабораторий». Своего рода эксперимент на постсоветском пространстве: российские эксперты помогают казахским коллегам обследовать образовательную систему. Готовят исследования в соавторстве, но основной акцент – на решения для практики. Большая часть проектов 2020-го была связана с высшим образованием.

Из-за пандемии качество образование падает: об этом говорят все. А где цифры? Кто это измерил, и можно ли вообще точно измерить? Эксперты надеются найти ответы и общие решения на конференции Евразийской ассоциации оценки качества образования (ЕАОКО), которая состоится 13-14 ноября – к участию в ней еще можно присоединиться.

В самоизоляции у жителей России появилась возможность развивать свои хобби, учить иностранные языки и налаживать отношения с детьми. Те, кто записался на онлайн-курсы ради новых профессиональных навыков, «погоды не сделали». Общее число слушателей курсов выросло в 2,5 раза, а вот доля профессиональных программ – снизилась, отмечают научные сотрудники Центра развития навыков и профессионального образования Инобра ВШЭ Наталия Ширкова и Илья Коршунов. Они изучили данные трех крупных платформ-интеграторов – Coursera, Timepad и Edumarket, чтобы понять, как пандемия повлияла на программы обучения взрослого населения.

Роспортребнадзор выпустил новые санитарно-эпидемиологические требования для школ и других объектов социальной инфраструктуры. Они устанавливают «особый режим работы» до конца года. Документ уже вызвал бурное обсуждение как в школе, так и за ее пределами. Заместитель директора Центра общего и дополнительного образования имени А.А. Пинского Андрей Павлов – о том, чем новые правила помогут, а чем могут помешать развитию внешкольного образования, и как государство и муниципалитеты могут поддержать кружки и секции в этот сложный период.

Отношение российских студентов к дистанционной учебе становится более критичным, — показало исследование Инобра и Центра внутреннего мониторинга ВШЭ, проведенное совместно с Томским государственным университетом. Большинство студентов не готовы к полной замене традиционных занятий онлайном. За время пандемии накапливается усталость от трудностей, среди которых — проблемы с интернетом, недостаток общения с однокурсниками. Вместе с тем, треть студентов остаются сторонниками онлайна и предпочитают дистанционный формат очному. Эксперты рассказали об этом на совместном вебинаре ВШЭ и Всемирного банка «Как студенты переживают COVID-19? Последние выводы по России в глобальном контексте».