Новости

Геракл был если и не двоечником, то, во всяком случае, плохим учеником. Да еще и таким вспыльчивым, что убил троих своих учителей. Другое дело — примерный Ахиллес, которому дали вполне аристократическое образование. Мы еще не рассматривали античную мифологию и историю с такого ракурса: Виктория Пичугина (Инобр) и Анна Жирнова (Институт стратегии развития образования) выпустили книгу «Куррикулум для героя», в которой описали учебу культовых персонажей Древней Греции с точки зрения современной оптики — там есть даже учебный план. Только что эта необычная книга победила в конкурсе лучших русскоязычных исследований Вышки.

Творцы образовательной политики так и не определились, как помочь детям с особыми потребностями. Получаются движения в духе «шаг вперед и два назад»: например, то сокращали коррекционные школы, то начинали усиленно их развивать. Инклюзия — это создать для всех равные условия в обычной школе, или все-таки ответить на особые потребности тех, кто в этом нуждается? Ситуацию обсуждали на семинаре «Современное детство: теория и практика» — там говорили об учебе «нейроотличных» детей (то есть тех, чье мышление чем-то отличается от типичного).

Сегодняшних школьников часто называют цифровыми аборигенами: они чуть ли с рождения со смартфонами в руках. Не знают жизни без доступа к интернету и мгновенной связи, привыкли использовать их для решения всех проблем, получают обилие информации по любому запросу. Несмотря на всё это, цифровая грамотность развита у них по-разному и в целом не то что блестяще, — считают эксперты Инобра, которые измерили эти компетенции у 3,5 тысяч подростков. Как их развивать — вопрос дискуссионный, понятно только, что у школы здесь мало что получается, несмотря на всю «цифровую трансформацию». Почему — обсуждали на семинаре Инобра.

Общая проблема педвузов и факультетов — теория оторвана от практики. Студент сначала постигает педагогические премудрости в режиме лекций, а уже потом, начав работать в школе, понимает, каких знаний и умений не хватает. Особенно остра эта проблема для «предметников», тех, кто в бакалавриате учился как физик или химик, а педагогике — постольку-поскольку. Доучиться можно в магистратуре, но как бросить школу? Самые активные учителя, которые хотят расти дальше — обычно сразу же и самые загруженные.

Российские студенты слишком мало времени уделяют вузовским кружкам и секциям — меньше трети вообще их посещают, и всего 11% делают это чаще, чем раз в неделю. И, оказывается, зря. В Инобре доказали, что внеучебная активность помогает учебе и личному развитию, развивает мягкие навыки, чего так не хватает учебной программе, и даже помогает справиться с депрессией. Вузам стоит под это подстроиться.

Почти всё, что мы знали о колледжах раньше, устарело. Представления, что там учат, в основном, рабочих, статусно среднее образование сильно проигрывает высшему, а программы, в основном, бесплатны... Всё это изменилось буквально за последние 10 лет, и теперь колледж — серьезный конкурент вузу в глазах среднего класса. Причем, вуз, похоже, будет проигрывать эту конкуренцию и дальше. Новый облик СПО обсуждали на совместном семинаре Инобра и проектной группы Факультета социальных наук «Карьерные ожидания, ценности и траектории студентов в российском третичном образовании»

Университеты похожи на черные ящики: они потребляют некоторые ресурсы, производят некоторые результаты, но от чего зависит качество их работы, толком не ясно — слишком сложная структура. Управленцам неизвестно, почему одни вузы эффективно используют ресурсы, другие нет, и как вообще это посчитать. О проблеме пишут Алексей Егоров и Павел Серебренников из лаборатории «Развитие университетов». Они предложили метод, как рассчитывать эффективность вузов, чтобы помочь управленцам.

Вузы в России не улавливают, что нужно студентам, их традиционные практики не очень отвечают современным запросам: такой вывод делают исследователи Инобра. В Центре социологии высшего образования провели опрос более тысячи студентов, чтобы понять, какой тип отношений обычно строят с вузом и как это влияет на активность в учебе.

При словах «образовательные реформы» многие просто вздрагивают. Неудивительно, что в постсоветских странах эти слова вообще нежелательно употреблять, когда говорят об изменениях в школе: это упоминали на семинаре Инобра. Он был посвящен (все-таки) реформам в школьном образовании на территории экс-СССР. Но, как заметил по итогам разговора Сергей Косарецкий, дискуссия неизбежно свелась к судьбе учителя: «Вроде бы это он благополучатель всех реформ. Это он должен получить по итогу прекрасные учебники, программы и т.д., но оказывается пострадавшей стороной: усиливается давление контроля, не хватает поддержки».

Российские студенты массово обманывают преподов, а новые технологии им в этом только помогают — делают нечестность еще популярнее. Не спасают ни наказания, ни разные формы убеждений вроде «кодексов чести». Чтобы победить списывание и плагиат, нужно найти их причины, а затем действовать в зависимости от того, какая преобладает. Исследователи Инобра выявили три популярных аргумента, которые используют студенты для оправдания списывания и плагиата, и предлагают вузам три типа действий.