Экспертиза

Разным народам бывает так сложно понять друг друга, особенно если у них совсем разные школы. До какой степени различаются французская и российская системы общего образования, сказать сложно: с одной стороны, много похожего, так, например, национальный экзамен Франции все больше похож на систему ЕГЭ. С другой стороны, участники первой в новом году «Мастерской учителя» изумлялись некоторым традициям: ой, а зачем детей на переменах всегда выгоняют на улицу?.. О французской школе рассказывал ее выпускник, а ныне студент нашей программы «Педагогическое образование» Уго Кавитт.

Пандемия выявила столько скрытых проблем образования, что ученые продолжают исследовать ее опыт. В центре внимания сотрудников Центра социологии высшего образования (Иван Груздев, Евгений Терентьев) и лаборатории «Развитие университетов» (Нияз Габдрахманов, Олег Лешуков) оказалась самооценка эффективности обучения первокурсников — что с ней произошло во время ковида. Оказалось, что технические проблемы сыграли далеко не главную роль в ее падении. Гораздо тяжелее начинающие студенты пережили проблемы с социализацией в вузе — вернее, так: недостаток социализации больше всего бьет по их самочувствию, просто пандемия показала это наиболее ясно.

Об инклюзии в школе много говорят, но часто сводят это к каким-нибудь простым решениям вроде безбарьерной среды. А если у ученика расстройство пищевого поведения? Если он или она не может есть публично в школьной столовой, или вообще эта еда не годится, или часто нужно в туалет? В школьном арсенале обычно мало решений для этой проблемы (поэтому она предпочитает ее «не видеть»). Для исследователей это тоже слепая зона: подобные вопросы исследованы только на западе. Оксана Михайлова из Центра исследований современного детства обращается к вопросу о том, а как выглядит эта проблема для жителей России и постсоветского пространства: ее статья опубликована в новом номере «Вопросов образования».

Россия — страна с одним из самых высоких уровней развития человеческого капитала. Высшее образование стало массовым, но до равенства образовательных возможностей еще далеко. Проблема, характерная для многих стран. Позитивную тенденцию прироста числа мест в вузах почувствовали не все группы населения. Несмотря на всеобщее представление, что вузовский диплом едва ли не обязателен, возникает эффект Матфея: «богатые становятся богаче, а бедные беднее». То есть, перекладывая на язык образования: на лучшие программы ведущих вузов все труднее попасть людям «с улицы», из необеспеченных и малообразованных семей. Они вынуждены получать менее качественное высшее образование или делать вынужденный выбор в пользу СПО. Подобное разделение по образовательным дорогам цементирует социальную стратификацию. Расслоение будет только усиливаться, если не принять меры, да и в принципе охват высшим образованием будет падать из-за демографии и почти универсального спроса на диплом вуза — предупреждают Сергей Малиновский и Екатерина Шибанова из лаборатории «Развитие университетов». Их исследование вышло в серии «Современная аналитика образования».

На новогодних каникулах нас ждет много телевизора и, конечно, мультфильмов. Кто-то посмотрит новинки вместе с детьми, кто-то поностальгирует под старого доброго «Карлсона», а еще — мультики могут быть предметом научного анализа и много рассказать о том, как менялось наше общество и взгляд на ребенка. Как именно — продемонстрировала культуролог Татьяна Лефман из Северного (Арктического) федерального университета. Она выступила на последнем в этом году семинаре «Современное детство: теории и практики».

В СССР всё было однозначно: для больших исследований — Академия наук, а задача университетов — учить студентов, все остальное постольку-поскольку. В наши дни вузовская наука немного выбралась из тени, но остается много белых пятен: до какой степени научные подразделения автономны? Они богаче, свободнее, чем остальные структурные единицы вуза? Результаты исследования Центра статистики и мониторинга науки и инноваций ИСИЭЗ НИУ ВШЭ представила директор центра Екатерина Стрельцова: это был последний вторничный семинар 2022 года.

Школа часто говорит о профилактике как психологических проблем подростков, так и конфликтных ситуаций разного масштаба — от буллинга до, не дай бог, случаев стрельбы. Понятно, что возможности специалистов здесь ограничены — достоверно не узнаешь, что у подростка на уме, в голову ведь не залезешь. Один из возможных способов «залезть в голову» обсуждали на очередном семинаре «Нейронауки об образовании»: это способ диагностики возможных проблем по голосу. Пока только обсуждается возможность применения таких технологий в образовании.

Нечасто бывает, что весь номер научного журнал от корки до корки про «здесь и сейчас», но именно так получилось со свежим выпуском «Вопросов образования». Даже если это статья про 18 век, когда впервые был поднят вопрос о массовом образовании, но элиты не хотели заглядывать дальше «религиозно-нравственного просвещения» крестьян. Коротко — о главных темах номера.

О поддержке одаренных детей в системе общего образования активно заговорили относительно недавно. По крайней мере, обозначили это в качестве одного из главных трендов: такие госпрограммы и формулировки законов начали появляться всего-то несколько лет назад. Что это меняет в восприятии и действиях учителей и родителей, обсуждали на вторничном семинаре Инобра.

Темой для обсуждения на семинаре стратегического проекта «Успех и самостоятельность человека в меняющемся мире» стали национальные особенности феномена проактивности. Универсальны ли те смыслы, которые вкладывает в термин проактивность зарубежная наука? К этому вопросу в докладе «Феномен проактивности и его реконцептуализация в новом контексте: предварительные результаты эмпирического исследования» обратились профессор Галина Широкова и стажер-исследователь Полина Артамошина из Международной лаборатории экономики нематериальных активов НИУ ВШЭ — Санкт-Петербург.